Анастасия Быстрыгова:
Интересоваться математикой прекрасно, но заниматься только ею неправильно. Надо сочетать учебу и общественную деятельность. Это действительно полезно, развивает внутренние качества человека, позволяет найти свой круг общения и обзавестись друзьями. Одно дело — та узкая область, в которой человек вертится в силу своей профессиональной деятельности. Другое дело — смотреть на мир широко.
Анастасия Быстрыгова — аспирантка мехмата, кафедра математической теории интеллектуальных систем.

В 2018 году окончила на мехмате магистерскую программу «Интеллектуальные системы. Теория и приложения».

Выпускница 2016 года филиала МГУ в Ташкенте.
Расскажи, как ты попала в филиал?

О существовании филиала МГУ я узнала на втором курсе колледжа. Почти все в моем окружении были уверены, что туда можно поступить только с помощью связей и поэтому не стоит даже пробовать туда поступать, у меня ничего не получится. Позднее я узнала про проведение ежегодного фестиваля «Ломоносов», посвященного математике и информатике, и мой преподаватель по математике Ильина Наталия Ивановна предложила мне принять участие в этой олимпиаде.

До фестиваля я вообще не занималась информатикой, программированием, но решила, что все равно стоит попробовать поучаствовать не только в олимпиаде по математике, но и по информатике, и вот по результатам моей первой в жизни олимпиады по информатике я получила медаль. Самое важное на тот момент было то, что я побывала в стенах филиала. Эту олимпиаду проводят не преподаватели, а волонтеры — студенты или выпускники. Именно они придумывают задания, проверяют работы, отвечают за организацию мероприятия. И во время фестиваля ощущалась их теплая дружеская атмосфера. После него я загорелась идеей поступить в филиал, несмотря на то что мне все говорили, что это невозможно. Я начала готовиться.
Ты ранее не занималась информатикой, а математику активно изучала, верно?

Да. Но получилось так, что по результатам олимпиады по математике я не заняла призовых мест, а по информатике у меня всё получилось. Олимпиада проводилась в формате соревнований по спортивному программированию, и так, благодаря этому мероприятию, я узнала, что существует такой вид олимпиадного движения. Кроме того, мне рассказали, что каждый год проводится Всероссийская командная олимпиада школьников по программированию. Мы не можем в ней участвовать, поскольку мы граждане другой страны, но на территории Узбекистана проводится «зеркало» этого соревнования: наши ребята параллельно с учениками из России решают задачки и соревнуются между собой на уровне всего Узбекистана.

Я начала готовиться к этой олимпиаде и хотела в следующем году выиграть олимпиаду «Ломоносов» по информатике. Жалею, что в нашей стране тогда не было хороших тренеров для подготовки к олимпиадам, олимпиадное движение среди школьников в целом не было развито. Только сейчас, благодаря выпускникам филиала, начала выстраиваться система, в рамках которой старшекурсники подтягивают младшекурсников и школьников. А раньше приходилось рассчитывать только на свои силы.

Студенты и выпускники филиала агитировали меня: «Поступай к нам», консультировали по темам: что точно стоит изучить, а что лучше сейчас не трогать. Мы собрали команду и заняли первое место на олимпиаде в Узбекистане.
Кто вошел в команду?

Потом я продолжила тренироваться, и мне независимо друг от друга написали люди (Тимур Сытдыков, Баходир Аширматов, Сергей Лазарев), за успехами которых я следила на разных соревнованиях. Для тех, кто готовится к олимпиадам, создана платформа, где собран архив задач и на основе решенных заданий формируется рейтинг зарегистрированных пользователей. Я знала, что эти студенты и выпускники филиала великолепны в решении задач, и я хотела достичь их уровня. Для меня они были звездами. Поэтому для меня стало неожиданностью, когда эти ребята написали мне и предложили поступать в филиал, советовали, с каких задач начинать осваивать определенные темы. К фестивалю, который проводится в апреле, я подготовилась так, что выиграла олимпиаду «Ломоносов» по информатике и получила медаль по математике.

К поступлению я готовилась целый год. В филиале две формы обучения: бюджетная и контрактная. На контракте у меня не было бы возможности обучаться, поэтому моей единственной целью было попасть на бюджетное место, то есть в топ-16. Я надеялась зацепиться за 16-е место, о 15-м я даже не мечтала, учитывая, что мне все вокруг говорили. Однако я заняла первое место в списке на бюджетные места в том году. Это неописуемое счастье, когда идешь к цели, которую поставил перед собой год назад, каждый день решаешь задачки, чтобы попасть в топ-16, и в итоге реализуешь свою мечту.
Супер! После поступления у тебя в какой-то момент появился научный руководитель, так?

Научного руководителя я выбрала еще до моего поступления. Для приема вступительных экзаменов на мой факультет прикладной математики и информатики приезжают сотрудники кафедры — МаТИС. В тот год почти вся кафедра приехала принимать экзамены, в том числе и мой будущий научный руководитель. Экзамены проводятся так: в спортзале сидят более 200 абитуриентов за партами и решают задачки. Вначале всем выдают по три листочка. У меня почерк довольно крупный, и я их быстро исписала и периодически просила еще один очередной листочек. И так получилось, что мой будущий научный руководитель — Гасанов Эльяр Эльдарович — как раз передавал мне дополнительные листочки. В конце экзамена он посмотрел на стопку листов, которая у меня накопилась, и сказал: «Кому-то всё это проверять придется». Тогда я обратила внимание на него.

Помню, позже на втором курсе Эльяр Эльдарович сказал нам: «У вас начинается новая жизнь — научная, вам надо выбрать научного руководителя. При выборе, в первую очередь, смотрите на лицо: вам нравится руководитель как человек или нет, чувствуете ли вы, что это ваш человек?» И именно на вступительных экзаменах я почувствовала, что Эльяр Эльдарович — это мой человек.

Позже выяснилось, что у Тимура Сытдыкова, моей «недосягаемой звезды», научный руководитель также Эльяр Эльдарович. Я узнала, чем занимается Тимур, какие задачи в принципе ставит перед студентами Эльяр Эльдарович, и подумала, что по интересующим нас темам мы также совпадаем, мне стало любопытно, что он может мне предложить.

Поэтому получается, что со вступительных экзаменов я решила, что Эльяр Эльдарович станет моим научным руководителем. Я немного переживала перед тем, как спросить у него, возьмет ли он меня к себе (вдруг откажет?), но он не отказал.
В филиале выбор руководителя осуществляется на втором курсе?

Да. Можно выбрать руководителя в начале или в конце второго курса, потому что работа над курсовой начинается на третьем курсе.


Тимура по решенным задачам ты догнала?

Нет, не догнала.


Шансы еще есть?

Уже всё: он не тренируется, и я не тренируюсь.


То есть время соревнований прошло?

Именно так, да.
Что тебе запомнилось во время обучения в филиале, какие были самые яркие моменты?

Это, наверное, мероприятия, связанные с людьми. Их можно разделить на четыре сферы.

Первая — это спортивное программирование (или АСМ, как мы его называем), все четыре курса я активно занималась этим, особенно в первые два года я очень много тренировалась. У нас шла учеба по четыре пары шесть дней в неделю; соответственно, во время учебы мы не могли тренироваться командами, поэтому тренировки у нас проводились по воскресеньям. То есть в этот день мы сидели семь часов в университете: отрешивали в виртуальном режиме соревнование, проводили разбор задач. Деятельность в рамках АСМ занимала значительную часть моей жизни, наравне с учебой, наверное.

Поэтому все победы, связанные с АСМ, естественно, мне запомнились. И самая главная — это наш выход в финал чемпионата мира (впервые за всю историю Узбекистана), наша поездка на сборы в Петрозаводск в рамках подготовки к финалу и затем выступление в финале.
Вторая сфера — спортивная. Мне нравится волейбол. У нас два-три раза в год проводятся внутриуниверситетские чемпионаты по волейболу, футболу и т. д., где соревнуются разные группы.

Мы, естественно, не спортсмены, у нас в командах не было тех, кто учился в спортивных школах. Но, учитывая то, что у нас интеллектуальная работа и мы по четыре пары в день сидели за деревянными партами, психоэмоциональная разгрузка в виде спорта была очень полезной и сплачивала коллектив. В моем потоке было около 10 девушек и вот мы набрали команду из 6 человек и все четыре года участвовали в соревнованиях неизменным составом и не раз побеждали.
Третья сфера — фестиваль. Когда я училась в колледже, олимпиадное движение среди школьников не было развито: проводилось очень мало олимпиад, где можно было проявить себя (одна районная, одна городская и всё), а широкого охвата учащихся, как, например, в Москве, не было. Поэтому участие в олимпиаде, где действительно царил дух честной конкурентной борьбы, очень ценилось. Я запомнила то ощущение праздника, которое возникло у меня как участника. Поэтому, когда я поступила в филиал, я решила, что хочу этот праздник устраивать и для следующих поколений. И с первого курса я сначала была членом жюри по математике (мы придумывали задания и проверяли работы), а уже на третьем курсе я стала основным членом жюри по информатике. Для олимпиады по информатике нужно было готовить задачи по спортивному программированию и тесты для них, проводить само мероприятие, то есть создать праздничную атмосферу, обеспечить честность во всем и сделать так, чтобы всем всё понравилось. Я получила замечательный организаторский опыт. Например, на четвертом курсе я была главным членом жюри, и необходимо было организовать деятельность волонтеров: кого-то попросить настроить компьютеры, кого-то направить на перевод или составление задач и т. д.
Ну и конечно же, это сама учеба.

У учебного процесса в филиале есть фишка. Профессорско-преподавательский состав состоит из «местных» преподавателей: ведущих профессоров, доцентов, которые работают в национальных вузах и которых приглашают проводить для нас лекции и семинары; и «москвичей», которые прилетали к нам из МГУ с Москвы.

В колледже расписание занятий на семестр всегда было фиксированным, а в филиале оно менялось каждую неделю. Москвичи работают вахтовым методом (они прилетают на две-три недели для чтения курса), поэтому, когда они начинают читать курс, в расписание не ставят пары местных преподавателей, и надо заниматься только одним предметом. Мне такой режим больше нравился, потому что мне было проще вложить все силы в подготовку к одному предмету, чем распределять на несколько предметов.

Мне нравилось, как москвичи рассказывали какие-то истории про МГУ, так как мы учимся в Ташкенте, не знаем, что такое главное здание МГУ, какие люди его населяют и вообще в чем особенности российской системы образования, поэтому, когда москвичи к нам прилетали, было интересно послушать их рассказы.
А местные преподаватели, наверное, свои истории рассказывают?

Местные преподаватели не очень охотно делятся историями про национальные вузы. Возможно, сейчас что-то изменилось, но, когда я училась, было так. Но они проводили лекции и семинары обстоятельно, раскладывая всё по полочкам.
А почему ты решила всё-таки идти в аспирантуру? Ты же отказывалась сначала, что тебя переубедило?

Правильнее ставить вопрос: не что меня переубедило, а кто меня переубедил. Я в течение одной недели переговорила с четырьмя людьми, чье мнение для меня важно, кто хорошо меня знал лично. У каждого из них были свои доводы, и они меня убедили в том, что стоит пойти в аспирантуру.

Почему я отказывалась? Я не считаю себя теоретиком. Я вижу какие-то шаблоны, методы решения и сразу хочу их применить на практике, то есть решать конкретные задачи. А аспирантура, особенно в математической сфере, — это в значительной степени теория, надо что-то долго обдумывать, а я «спринтерский игрок»: мне интересно быстро выявить полезные элементы и применить их в деле. Поэтому я считала, что аспирантура не мой формат, и зачем тогда пробовать и тратить на это силы? Но мои собеседники меня убедили в том, что стоит попробовать. По крайней мере, минусов точно никаких нет, при этом не всегда важна конечная цель, а важен также сам процесс движения к этой цели. Тот опыт, который я приобрету в ходе исследования задачи, изучении статьей, профессиональный круг, с которым я буду взаимодействовать, — это действительно важно и полезно. Такие мысли посещали меня еще со времен магистратуры.

Сейчас у меня есть цель — защитить кандидатскую, не знаю, получится или нет, но почему бы сейчас не попробовать себя в новой теоретической области? Мне кажется, что, если я отложу эту деятельность на потом, впоследствии я точно скажу: мне это не нужно. Поэтому сейчас, пока у меня есть желание, я хочу попробовать сделать что-то полезное для себя и, возможно, для моей работы.
Расскажи в двух словах про задачи, которые ты решаешь.

Сфера, в которой я работаю, называется — Computational learning theory, это теория расшифровки функций. Что такое расшифровка? Если говорить просто, у нас есть черный ящик, и в нем спрятана какая-то функция, мы не знаем и не видим ее. На ящике есть лампочки и кнопочки, на которые можно нажимать разными способами. Нажатие на кнопочки определенным образом заставляет загореться какую-то из лампочек. Если мы нажмем какую-то другую комбинацию кнопочек, то может загореться другая лампочка.

Кто-то нам подсказал, что функция, которая спрятана в этом ящике, обладает определенными свойствами, допустим, она возрастающая.

Наша цель — использовав наименьшее количество комбинаций кнопочек, узнать, что за функция внутри, зная определенные свойства, которыми она обладает.
А цель — установить аналитическую зависимость?

Мы исследуем дискретную функцию, нам нужно в явном виде восстановить эту функцию, записать ее в виде формулы. И цель — сделать это с помощью наименьшего количества запросов. Для многих классов функций эта задача уже исследовалась и решена, однако для некоторых так и осталась нерешенной. Мы хотим создать относительно полную картину для более широкого класса функций.

А где это можно применить?

Выпускник нашей кафедры Виктор Осокин, который защитил кандидатскую диссертацию по расшифровке функций, описал такой способ применения результатов этой сферы. Допустим, в поисковике вы вводите какой-то запрос, и ссылки в ответ выдаются в определенном порядке. Некая функция влияет на порядок расположения этих ссылок, и хочется понять эту логику. И вот расшифровка функций в каком-то смысле в этом поможет.

То есть Виктор «расколол» алгоритм ранжирования в «Яндексе»?

Нет, Виктор занимался расшифровкой конкретных классов функций, и думаю, у «Яндекса» точно сложнее методы ранжирования.

Получается какой-то хакинг.

Типа хакинга, да.
Расскажи, как получилось так, что ты начала тренировать юниорскую команду АCM-щиков в филиале?

Все четыре курса я была играющим АCM-щиком. Мы собирались по воскресеньям. На первом-втором курсах я приходила туда просто тренироваться. На этих встречах Тимур Сытдыков, а позже и Баходир Аширматов, два крутых выпускника и АCM-щика, периодически проводили лекции. Тренировка проходила так: вначале проводится лекция, рассказ об алгоритмах, потом мы разбивались на команды и пять часов решали в виртуальном режиме соревнование, а потом более продвинутые ребята проводили разбор задач, которые участники не смогли решить.
Когда я была на первом курсе, этим в качестве тренерской работы занимались Баходир и Тимур. А на третьем-четвертом курсе всю эту организаторскую и тренерскую работу проводила я и мой сокомандник Бехзод Солиев. Каждое воскресенье мы собирали ребят, проводили лекцию, а потом разбор, поэтому моя тренерская деятельность началась тогда.

На первом курсе магистратуры я не проводила тренировки, их вел другой выпускник МГУ — Вячеслав Дубинин, очень крутой АCM-щик. Не знаю, почему он согласился на эту работу, видимо, с подачи Антона Евгеньевича Панкратьева. Тем не менее, Славе эта деятельность нравилась, он проводил лекции и соревнования для ребят — и новичков, и более продвинутых.
Когда я окончила первый курс магистратуры, Слава окончил специалитет. Мы с ним уже были знакомы, даже один раз вместе съездили на олимпиаду в Самару со всей юниорской группой, которую он тренировал. Он предложил мне продолжить его работу, я решила, что стоит попробовать тренировать новичков. Тренировать ребят из продвинутой группы я не решилась, так как не считаю себя крутым АCM-щиком, точно не на уровне топовых олимпиадников МГУ.

Есть ребята, кто вообще не знал, что такое АCM, по какой-то причине в школе это движение прошло мимо них, но, поступив в университет, они узнают про спортивное программирование, хотят им заниматься, но не знают, с чего начинать. Как я когда-то училась в колледже и не знала, что мне вообще делать и в каком режиме работать. Сейчас я хочу весь опыт, который я приобрела за многие годы тренировок, в дозированном формате передать этим ребятам, и тогда им, возможно, не придется проходить весь мой путь, наступать на те же грабли. И они смогут двигаться вперед быстрее.
Со второго курса магистратуры я начала вести лекции, иногда проводила соревнования, на первом курсе аспирантуры мы провели еще пару тренировок перед самим этапом одной восьмой финала ICPC.
У ребят, которых ты тренируешь, уже есть какие-то значимые достижения?

К сожалению, пока нет. Для достижения результата нужно отдавать очень много сил. Я не училась на мехмате, но, как я могу судить со стороны, учеба на этом факультете отбирает очень много сил. У нас, например, в филиале программа была несколько другой: это скорее компиляция программ ВМК, мехмата и курсов кафедры МаТИС, кроме того, у нас была очень большая нагрузка по гуманитарным предметам (это особенность национальной системы образования), поэтому, возможно, у нас многие предметы преподаются в урезанном виде, и нагрузка по сложным предметам не такая большая. А на мехмате ребятам надо проходить сложные темы, они увлечены учебой, не могут выделять свободное время на подготовку к соревнованиям. А для победы очень важна самоотдача, сколько времени удается уделять подготовке. Я веду занятия в виде лекции один раз в неделю, задаю домашнее задание, но не все ребята его выполняют, потому что не успевают, а просто слушать один раз в неделю лекцию, мне кажется, недостаточно, надо еще чаще тренироваться дополнительно.

Может быть, я недостаточно акцентирую внимание на том, что надо уделять подготовке больше времени. Мне кажется, в филиале мы были более заинтересованы, так как у нас нет конкуренции на национальном этапе и даже на этапах университета, поэтому все ребята стремятся как можно лучше подготовиться, потому что они понимают, что у них есть шансы выйти в полуфинал. А в МГУ очень большая конкуренция, и первая команда считается лидером вне всяких сомнений, и поэтому новичкам нет смысла с ней соревноваться.
А первый год в магистратуре было тяжело учиться?

Первый год в магистратуре, в основном, запомнился мне только одним предметом — алгеброй. Такие дисциплины, как матанализ и дискретная математика, оказываются проще для тех, кто окончил филиал МГУ, поскольку это в основном повтор тем, которые мы проходили на первом курсе. А алгебры у нас не было ни в каком виде. У нас был предмет «Линейная алгебра и аналитическая геометрия», но это была в основном именно работа с матрицами. А алгебра в магистратуре — это нечто сложное и абстрактное.

А именно так: группы, кольца и поля. У нас в филиале учебная программа выстроена таким образом, что у студентов хорошо развивается прикладное алгоритмическое мышление. А группы, кольца и поля — это что-то такое, для чего требуется совершенно иное мышление. Получается четыре года ты привыкаешь мыслить в одном направлении, а затем на паре алгебры в магистратуре тебе надо думать вообще в каком-то ином, от чего кажется «ломается мозг».

Первый курс магистратуры мне запомнился двумя великолепными педагогами. Мне запомнились Алексей Владимирович Галатенко, который вел у нас дискретную математику, и Елена Игоревна Бунина, лектор и семинарист по алгебре. Последний предмет был для меня не только сложным, но я и совсем не понимала, зачем нужно его изучать, однако сейчас в моей научно-исследовательской работе периодически что-то всплывает из этой дисциплины, и я думаю: ого, не зря я ее учила.

Алексей Владимирович и Елена Игоревна, как мне кажется, похожи: оба харизматичные, и, несмотря на то, что у них уровень «умственных гигантов», они очень открытые люди; когда они заходят в кабинет, складывается ощущение, прямо солнышко начинает светить от них. В Ташкенте у нас был один профессор, который для всего нашего потока стал идеалом преподавателя, это Чилин Владимир Иванович. Он стал первым профессором, которого мы увидели на паре на первом курсе. И Галатенко, и Бунина, лично для меня, стоят в одном ряду с ним. В филиале Бунина нам не преподавала, а Галатенко, хотя и с кафедры МаТИС, у нашего потока ничего не вел, поэтому до моего поступления в магистратуру мы с ними не были знакомы. И я очень рада, что мне посчастливилось узнать этих людей в магистратуре.

Такие люди как они, безусловно, мотивируют на работу над собой. Особенно Бунина — женщина-математик, она многого достигла. Я ходила на встречу выпускников, где выступала Елена Игоревна и рассказывала про свою жизнь. Я узнала, что она досрочно завершила учебу в аспирантуре и успешно защитилась. Конечно, мы находимся в разных условиях: у нее за спиной математическая школа, у меня — нет, но всё равно такие люди вдохновляют своим примером.
А чего, по-твоему, не хватало во время обучения?

Возможно, проблема в том, что в магистратуру набирают ребят из разных вузов, и получилось так, что материал каких-то основных предметов я уже знала: дискретной математики, матанализа. Занятия по дискретной математике я всё равно посещала, потому что мне была интересна манера подачи материала. Но в целом матан и дискретка занимают основную часть учебного времени, особенно на первом курсе, и получается, что значительную часть предметов вы уже знаете, а хотелось чего-то нового.

Да, безусловно, были новые разделы, но это всё равно не стопроцентно новые знания. А хотелось чего-то абсолютно нового. И алгебра в этом плане компенсировала мои запросы! Но я не воспринимала ее как прикладную дисциплину.

Хотелось какого-то прикладного предмета, в котором демонстрировалась связь с инженерией. И я нашла этот предмет на втором курсе магистратуры: в качестве курса по выбору я посещала спецкурс «Теории интеллектуальных систем». Замечательно выстроенный предмет с очень большим набором тем, которые представлены с точки зрения теории, хотя порой и без четких доказательств (это был курс для эконом-потока). А второй интересный в нем для меня аспект — инженерный.
Кто читал этот курс?

Носов Валентин Александрович. Мне нравилось, что преподаватель говорил: вот есть теоретический факт, с точки зрения теории надо делать так и так, но с точки зрения инженеров, именно с практической точки зрения, понятно, что вот так делать лучше. Инженеры верят теоретическим рекомендациям математиков, но по каким-то аспектам (например, экономическим) это лучше делают так. Мне нравился этот предмет, он показывал связь теории с практикой, по моему мнению, это идеальная дисциплина.
На хобби время остается?

Да, в филиале у меня было хобби — спортивное программирование.

А если спортивное программирование не рассматривать как хобби?

Да, на хобби все же остается время! Сейчас я уже официально не имею права участвовать в соревнованиях ICPC, но мы с Тимуром Сытдыковым и Баходиром Аширматовым объединились в одну команду. Мы живем в трех разных городах: Баходир получал степень магистра в университете Гёттингена, а Тимур сейчас учится в магистратуре ташкентского филиала.

По воскресеньям проводится Открытый Кубок имени Е. В. Панкратьева, это кубок с многими этапами, он начинается осенью и заканчивается весной, то есть почти каждое воскресенье проходит пятичасовое соревнование.

Мы стараемся писать командой каждый этап кубка. Последние годы индивидуально я уже не тренируюсь. Но посвятить пять часов в воскресенье командному соревнованию я готова с радостью.


Не знаю, можно ли эти пятичасовые занятия раз в неделю назвать хобби. Наверно, моим настоящим хобби является волейбол. На первом курсе магистратуры я не додумалась сразу найти место, где можно играть в волейбол. В Ташкенте мы играли в филиале, оставаясь после пар в спортзале. В Москве же всё устроено сложнее: в МГУ есть секция, но ее могут посещать только ребята, получившие КМС или прошедшие спортивную школу.

Поэтому я решила найти секцию в Москве. Выяснилось, что в Москве очень много секций для взрослых абсолютно разных уровней. В одну из таких школ я и хожу тренироваться, еще пару ребят из филиала туда позвала. Тренер — профессиональный игрок, и он проводит тренировку с нами как с профессионалами. Как проходит тренировка? Сначала — полноценная разминка минут 30, потом упражнения с мячом и игра. Мне нравится такой режим.

Кроме того, я решила попробовать что-то новое для себя и пошла в секцию по прыжкам на батуте. Подумала, что надо периодически выходить из зоны комфорта!
Книжки читаешь?

До конца магистратуры я читала в основном только то, что необходимо было по программе, науке, но не художественную литературу.

Если кто-то дарил мне книжку, я прочитывала ее вдумчиво, потому что, когда человек дарит книгу, выбор книги, как мне кажется, отражает сущность этого человека, поэтому мне всегда хотелось прочитать книгу внимательно, чтобы понять, почему человек выбрал именно ее. Возможно, он выбирает книгу для меня, но в его выборе также заложена какая-то часть его самого.

Эти немногочисленные прочитанные мной экземпляры я не считаю показателем того, что я настоящий книголюб. А в моем окружении есть очень начитанные люди, и мне в какой-то момент стало стыдно, что я неправильно расходую свое время, и я решила, что надо еще как-то просвещаться. После окончания магистратуры у меня появилась тяга читать. Я начала читать с этого лета, и мне действительно это нравится. Со словарным запасом стало получше, это видно, если сравнить мои старые и новые статьи.

Еще я очень благодарна парам английского в аспирантуре. У нас просто потрясающий преподаватель! Жалеть о поступлении в аспирантуру я точно не буду уж точно, хотя бы из-за английского. Если бы я не пошла в аспирантуру, я бы не познакомилась с замечательным педагогом — Егоровой Еленой Николаевной. Мои знакомые меня уже подкалывают, что у меня появилась эта фраза: «У меня в аспирантуре божественный английский!» Но у нас действительно классные пары, занятия проходят в очень маленькой группе, и преподаватель абсолютно каждую минуту отдает аспирантам. Я не могу сказать, что до аспирантуры у меня английский был на плохом уровне, я занималась с репетитором в школе и в колледже, в филиале были хорошие преподаватели, но занятия по английскому в аспирантуре наиболее продуктивны, чувствуется, что каждая минута преподавателя работает на нас.

Наш преподаватель — это довольно известный в своих кругах переводчик и профессионал, поэтому на занятиях от нас требовали высокого качества перевода с английского языка на русский. Как было у меня раньше: смысл передали, и хорошо, этого всегда было достаточно. И это понятно, потому что в группах, где многонациональный состав, неправильно требовать идеальную русскую речь в переводе.

Видимо, переводческая натура преподавателя не позволяла оставить всё как есть, от нас требовали при переводе каждого предложения идеальный, не режущий слух текст, и я почувствовала, как активизировались все мои «коробочки» со словами.
Что сейчас читаешь?

Сейчас я читаю роман «Мартин Иден» Джека Лондона. Наверное, среди душевных книг эта пока самая классная. Может быть, сейчас весна, поэтому всё воспринимается иначе.

Когда я находилась на перепутье: поступать в аспирантуру или нет, мне помогла книга «Век криминалистики» Юргена Торвальда. Это научно-популярная, а не историческая книга, где представлен обзор того, как развивалась криминалистика с конца XIX века и до первой половины ХХ века: как появились дактилоскопия, судмедэкспертиза и баллистика. Почему я считаю, что это не в полной мере исторический обзор? Автор описал в основном достижения западных ученых. И тем не менее, из книги можно вычленить этапы становления человеческой мысли.

Почему книга оказалась полезной для меня? Эта книга навела меня на мысль: как здорово, когда идеи человека развиваются до научного открытия. Можно провести аналогию с тем, как математик приходит к идее доказать теорему или придумать какой-то алгоритм: есть задача, люди ее как-то решили, потом нашли неточности в этом решении, поняли, что что-то не так. И в этой книге интересно описано движение не одной человеческой мысли, а мыслей разных людей в ходе решения проблемы: как отличать одного преступника от другого или что делать с проблемой рецидивистов. Раньше, например, один человек совершал преступление, потом менял внешность, например, надевал парик, его снова ловили и не считали рецидивистом, потому что это вроде бы другой человек. Надо было как-то опознавать преступников. И в книге было интересно описано, как люди мыслят и приходят к открытию. И можно сделать вывод о том, что любой человек может справиться с задачей любой сложности в определенные сроки. Это интересная мысль.
То есть эта книга помогла тебе утвердиться в решении идти в аспирантуру?

Можно и так сказать. На момент прочтения книги я уже приняла решение, но эта книга придала мне больше спокойствия. Кроме того, она просто интересная, помогает расширить кругозор. Раньше я никогда не задумывалась о том, как появилась дактилоскопия, почему идентифицировать людей стали именно по отпечаткам пальцев. Кстати, оказывается, раньше не их использовали.
Можешь ли ты что-нибудь посоветовать студентам, чтобы им не пришлось о чем-то жалеть в будущем?

Я бы посоветовала больше общаться с людьми и не замыкаться в себе. Если вам интересна математика и вы только ею занимаетесь, это неправильно. Надо сочетать учебу и общественную деятельность. Это действительно полезно, развивает внутренние качества человека и позволяет попасть в нужное сообщество, обзавестись друзьями. Одно дело — тот маленький круг, в котором человек вертится в силу своей профессиональной деятельности. Надо смотреть шире.

Стоит выходить из зоны комфорта, пробовать что-то, чего вы раньше никогда не делали, возможно, даже несвойственное вашему характеру. Даже если ошибетесь с выбором, нужно пробовать, потому что это возможность узнать о себе что-то новое, не заниматься одним делом, к которому привык, а стараться развиваться в разных направлениях.
Ну что, спасибо за разговор!
Спасибо вам.

4 апреля 2019
Беседовал
Михаил Попеленский