Дима, расскажи, как ты попал на мехмат?

Я учился на бакалавра в Ташкенте. В университете была насыщенная образовательная программа: нам читали курсы и московские, и ташкентские преподаватели. К слову, московские преподаватели приезжали довольно часто. Так учился три года, а на четвёртом курсе появилась уникальная возможность: при хорошей курсовой работе и положительной успеваемости поехать на семестр учиться в Москву. Я воспользовался этим, приехал на три месяца, практически на семестр, вместе с товарищами жил в ГЗ. Потом уехал обратно, семестр доучился и сдал диплом. После этого было поступление в магистратуру.

Почему для получения высшего образования ты выбрал именно филиал МГУ в Ташкенте?

Это сложный, но интересный вопрос. Скорее всего, мой выбор был больше интуитивным. Не было определённого критерия, почему я выбрал именно МГУ, а не какой-либо другой вуз.

Какие ещё крупные вузы есть в Ташкенте?

У нас есть ТУИТ — Ташкентский Университет Информационных технологий. Это довольно-таки большой университет, куда очень сложно попасть. Но у ТУИТ профиль не чисто математический, а, скорее, физмат. То есть физика в университете играет очень большую роль, также особый упор делается на информационных технологиях. У нас есть филиалы других вузов, например, филиал Российского государственного университета нефти и газа имени И. М. Губкина, который также в основном профилируется на физике; Сингапурский институт развития менеджмента в Ташкенте; также есть несколько филиалов российских вузов. Есть несколько крупных ташкентских высших учебных заведений, но основной — ТашГУ, который считается лучшим. Мои родители ещё в советское время заканчивали именно этот вуз. В то время ТашГУ и МГУ были тесно связаны: например, студенты из ТашГУ могли приезжать в МГУ и спокойно доучиваться семестр-два. Вот такое было межвузовское сотрудничество. Моя мама ездила сюда в годы своего студенчества, они вместе с отцом учились на механике в ТашГУ.

Какая специализация у родителей?

У мамы, по-моему, теория упругости, а вот специальность отца не помню, но помню тему его дипломной работы. Она связана с проблемой устойчивости летательных аппаратов, скорее всего, это теормех. То есть выбор моей специализации был практически предопределён. В любом случае я бы выбрал техническое направление, а вот почему именно МГУ — не знаю, так сложилось.

Так получилось, что я учился не 11 классов, а 12, потому что в то время произошла реформа образования. Я тогда перешёл в девятый класс, 10−11 классы отменили, поставили колледжи и лицеи. После окончания 9 класса у меня было два варианта: идти в колледж или лицей, где нужно было отучиться три года, или попытаться продолжить образование в России, сдать экзамен и перейти в российскую школу. Но так как мы испытывали некоторые трудности, и временные, и финансовые, я пошёл в лицей. Это был как раз лицей при ТУИТе. Отучился я три года, но по сути, часть этого времени ушло впустую, потому что не скажу, что образование было очень хорошим. На тот момент лицеи запустились: программа была необкатанная, преподавательский состав постоянно менялся, система находилась на стадии адаптации. Поэтому все эти три года я в основном учился физике, а не математике.

Лицей подразумевает углубленную программу обучения?

Вообще-то да, он должен это подразумевать, но мы проходили в основном академическую базовую программу. Лишь немного захватывали первый курс высшей математики, но этого было недостаточно. Про филиал МГУ я узнал, когда учился на втором курсе лицея. До этого даже не задумывался о том, филиалы каких вузов у нас есть. Идея с МГУ мне сразу понравилась.

В тот период ты уже задумывался о магистратуре?

Нет, я даже не думал, что буду заниматься математикой так долго. Изначально я планировал выучиться на бакалавра и пойти работать. То есть на момент поступления я мало интересовался математикой, решал её неплохо, но заинтересован ей не был.

А кем думал пойти работать? Программистом?

Скорее, что-то связанное с сетевым инжинирингом, архитектурой — в общем, в этой области. А программировать я не очень любил, и на время учёбы в лицее не особо умел.

У тебя, кажется, есть сертификаты Cisco?

Да, но сроки их действия уже истекли. Это было ещё до поступления на бакалавриат. У меня уже был почти готовый CCNP, когда я заканчивал лицей. То есть на момент учёбы в лицее уже был CCNA — это первая ступень сертификации Cisco. Его я получил ещё в 14 или 15 лет — я довольно рано начал этим заниматься. Учась в лицее, прошёл курсы Microsoft System Administrator. Потом уже на бакалавриате я добился CCNP.

Собираешься пересдавать экзамен, чтобы продлить срок действия сертификата?

К сожалению, я поздно спохватился с тем, что сертификаты нужно продлевать. Если сертификат ещё действителен, то можно пойти и сдать один экзамен из трёх — тогда специальность продлят. А так нужно сдавать все три экзамена, это и дорого и занимает много времени. Хотя тут, конечно, больше влияет, что это дорого, поэтому пока что этот вариант откладывается. Возможно, через какое-то время я этим займусь. Это должно пригодиться, ведь благодаря сертификации Cisco я узнал много таких вещей, которые используются в реальном производстве.

Скажи, пожалуйста, какие вообще есть направления подготовки в филиале МГУ в Ташкенте?

В филиале всего два направления подготовки: психология, прикладная математика и информатика. Прикладная математика и информатика — это наше направление со стандартной программой. На первых двух курсах изучается математический анализ, линейная алгебра. То есть абстрактную алгебру третий семестр не дают. Хоть и были планы давать её именно третий семестр, но этого так и не ввели, и нам рассказывали о ней как о части линейной алгебры. Вводили определение групп, основные понятия, но каких-либо сложных теорем этими структурами мы не доказывали. Тем более кольца и поля практически вообще не затрагивали. Зато математический анализ был очень солидный, а дискретная математика шла у нас практически с первых дней. То есть один из первых курсов, прочитанных московскими профессорами, — курс дискретной математики, который читал Вадим Никитович Козлов. Он приехал на три недели. Надо сказать, что такие курсы слушаются сложно потому, что профессор приезжает на короткое время и читает по четыре пары в день пять дней в неделю, а то и шесть. А студенты слушают, а потом также ускоренно сдают курс. И это довольно сложно. Потом многое забывается, тут в каком-то смысле нужно как губка всё впитать, чтобы на экзамене показать хороший результат и получить достойную оценку. Забывается быстро, потому что знания не используются, поэтому и выветриваются из головы — в этом, конечно, система эта не очень хороша. Но, с другой стороны, приходится интенсивно работать, что немножко подтягивает и учит выдерживать такие стрессовые нагрузки.

Кто был твоим научным руководителем в бакалавриате?

Моим научным руководителем был и остаётся сейчас Анатолий Александрович Часовских.

Почему ты выбрал именно его?

Это тоже интересная история. Я начал думать о том, кто будет моим научным руководителем ещё с начала второго курса, потому что знал, что в конце второго курса такой выбор нужно будет делать. Сначала я считал, что будет лучше выбрать преподавателя из Ташкента, потому что это было бы проще с точки зрения коммуникации. То есть с таким научным руководителем я мог бы больше поддерживать связь — это удобно. Но потом я обратил внимание на московских преподавателей, на то, как они читают свои курсы и т. д. И так вышло, что как раз к нам впервые приехал Анатолий Александрович, он читал курс по теории графов. Он ушёл с руководящей позиции в СУНЦе и приехал в Ташкент преподавать. Мне понравилось даже не столько то, как Анатолий Александрович читает курс, сколько то, как он преподаёт, стиль преподавания: работа с аудиторией, структурированное изложение своих мыслей. Виделась неразрывная связь между тем, что он говорит, и тем, что пишет на доске — он на всё это ссылался, взаимодействовал. Как по мне, вся эта формальность и хорошая структура изложения отражает то, что человек серьёзно подходит к лекциям, тщательно готовится к ним. И мне это понравилось. Поэтому после сдачи экзамена я подошёл к нему, спросил, могу ли я его выбрать своим научным руководителем, на что он ответил положительно. После этого мы уже пять лет с ним работаем.

Наверное, его отъезды немного усложняют вашу работу?

Сначала я думал, что будет сложно, но оказалось, что нет. Анатолий Александрович как раз из тех преподавателей, которые регулярно выходят на связь через скайп, то есть в любое время с ним можно связаться удалённо. И, надо сказать, у нас очень хорошо поставлен процесс общения. Вообще я, конечно, наслышан о проблематичности выбора научного руководителя в Москве студентам 3−4 курсов, когда все хотят попасть к определённому преподавателю, а у него и так очень большая нагрузка. Но я считаю, что мне очень повезло, потому что мне не приходилось бегать за своим научным руководителем, чтобы выбить для себя хоть немножко его драгоценного времени. У нас есть определённая система времени для связи, определённые дедлайны, которые мы сами себе определяем. И я рад, что у меня с научным руководителем хорошие личностные отношения, а общение основано на взаимном уважении.

Легко ли было учиться на бакалавриате?

Пока что сложно объективно об этом говорить, но мне кажется, что легко. И не потому, что курс был простой, а потому, что, сдав какой-либо экзамен, я больше никогда о нём не вспоминал. То есть моё отношение к нему было такое: быстро выучить, чтобы потом не напрягаться. И в основном у нас экзамены как-то и выстраивались в такую очерёдность, что сдали один экзамен — неделя на подготовку следующего, сдали следующий — неделя на подготовку ещё одного и так далее. То есть небольшой отрезок времени проходил для нас в стрессовом режиме, месяц, а в остальное время можно было просто ходить на лекции и особо ничего не делать.

Многие курсы читались вахтовым методом, тут, конечно, нужно было прилагать максимально усилий. Как только экзамен сдаётся, вахта заканчивается. Поэтому вся интенсивность скапливается в одной точке. То есть сессия не только в июне, а может быть растянута на несколько месяцев. Мы вполне могли сдать два спецкурса на протяжении семестра, а еще два обязательных предмета в конце — такое часто бывало. Кстати, у нас в МГУ есть одна особенность — обширный практикум по ЭВМ. Он длится целых три с половиной года. По программе мы постоянно пишем какие-то практикумы на ЭВМ, это очень серьёзно, и поставлено на поток. Это всё регулируется преимущественно нашей кафедрой, весь практикум курируется Алисейчиком Павлом Александровичем. И вот все три с половиной года мы интенсивно писали какие-то хорошие программки по практикуму, и это вошло в привычку. Пожалуй, это большой плюс ташкентского филиала — нас научили быстро писать код. И благодаря вот этой регулярности написания кода в филиале, первые полгода в магистратуре любой практикум я писал очень быстро.

Появилась привычка писать комментарии?

Да, у меня очень хороший стиль кода выработался за эти три с половиной года. Я знал только паскаль, когда пришёл учиться, умел на нём писать только примитивные приложения с ужасным форматированием и ужасной производительностью. Алгоритмы не знал вообще. У нас был входной экзамен по информатике, но я его не очень хорошо написал. Зато потом благодаря таким интенсивным практикумам набил руку на программирование, навыки гораздо стали лучше.

Чем ты владеешь сейчас?

Сейчас я мало пишу код, но в принципе владею С++, Python, PHP. На этих языках я могу начать что-то писать в любой момент. Другое дело, что что-то хорошее смогу написать только на С++, потому что по старой памяти это ещё помню. А вот Python и PHP я осваивал сам, там придётся повспоминать некоторые вещи.

Где было сложнее учиться: в бакалавриате или магистратуре?

Как по мне, в магистратуре было сложнее, чем в бакалавриате. Вот курс по математическому анализу на магистратуре был из разряда повторения: мы вспоминали то, что учили раньше, и немного углублялись в какие-то нюансы. Но был ещё годовой курс по высшей алгебре — это довольно сложно. Вот тут как раз проявилось то, о чём я уже говорил, — в филиале мы практически не работали с высшей, или абстрактной алгеброй. А тут мы сразу окунулись в этот курс, с первого же занятия начали делать какие-то вещи с группами. И я ещё неделю не мог войти в этот ритм, и месяц не мог понять, о чём вообще речь. Но это и большой плюс, ведь за этот год я научился очень многим вещам. То есть сложные курсы тоже идут на пользу.

А какие самые интересные воспоминания за время учёбы?

Бакалавриат мне запомнился разницей подхода к образованию в главном корпусе МГУ и ташкентском филиале. Например, в Ташкенте очень строго контролировали посещение пар, видимо, за счёт количества обучающихся. А вот в МГУ в Москве бывает, что на спецкурсе сидит всего два человека — это нормальная практика. Или ещё один момент: многие московские студенты не посещают лекционные занятия, а потом, подготовившись, приходят сдавать экзамен. К таким людям лояльное отношение со стороны экзаменаторов. Многие преподаватели даже более уважительно относятся к таким студентам. Но и в системе, которую практикуют в филиале, и в системе, которую практикуют в главном здании, есть свои плюсы. Так, ташкентский контроль отразился с пользой в будущем. В Москве мне больше нравится преподавательский состав и какое-то особенное взаимодействие студентов и преподавателей. Для профессионального развития лекционных занятий мало, важно, чтобы окружали люди, увлечённые тем же, чем и ты. В МГУ таких людей достаточно, есть к кому обратиться за помощью, обсудить свои научные разработки и т. д. Это очень хорошо подтягивает профессиональный уровень.

После окончания магистратуры ты поступил в аспирантуру — планируешь защитить кандидатскую диссертацию?

Да, хочу защитить кандидатскую диссертацию, потому что это интересно. К тому же, это вклад не только в науку, хоть и в науку в первую очередь, но и в самого себя. Когда человек пишет кандидатскую диссертацию, он расширяет свой кругозор. Выбор темы исследования уже обязывает тщательно изучать что-либо.

У тебя есть другие исследования, помимо кандидатской?

Да, конечно, но моя кандидатская работа немного по другой теме, хоть и по смежной. И в бакалавриате, и в магистратуре я занимался анализом изображений, а сейчас переключился на исследование линейных автоматов. Эти две темы, на самом деле, связаны, потому что анализ изображений я исследовал в рамках приложений на нейронных сетях, а линейные автоматы исследую как модель нейронных сетей. Я сменил тему, теперь делаю другие, не менее интересные вещи. И вообще, я считаю, что заниматься научной деятельностью — это хорошо даже чисто с моральной точки зрения.

Интересная точка зрения. Скажи, чего во время учёбы тебе не хватало?

Как показывает моя нынешняя практика, не хватало каких-то конкретных прикладных курсов, связанных с основными дисциплинами. Например, курсов по математическому анализу или алгебре, чтобы то, что мы изучали теоретически, подкреплялось чем-то практическим. Я не умаляю значения семинаров, это тоже важно, но на семинарах решаются задачи, которые оторваны от реальности. И обычно эти задания совсем не привязаны к каким-либо исследовательским задачам. Это такой набор задач, который даётся человеку, не всегда понимающему где на практике это можно применить и можно ли вообще.

Тебе не кажется, что практическая часть в основном заложена в написании курсовых работ и диплома?

Да, это так, но я считаю, что такого должно быть больше. Но это моя точка зрения, потому что я больше склоняюсь к прикладной математике. К тому же, очень интересно заниматься фундаментальной математикой, которая не ищет приложений — это точно нужно. Мой слад ума больше тяготеет к прикладному, поэтому я занимаюсь дискретной математикой, которой больше это свойственно. Мне нравится находить закономерности, которые связывают реальный мир и какие-то абстрактные конструкции, которые мы строим. И когда ты находишь случаи, когда модель, которую ты изучал на лекциях, становится реально приложимой, ты начинаешь понимать, зачем она нужна на самом деле — это самое полезное. Когда человек сам до этого доходит — это какой-то бесценный опыт, как мне кажется.

То есть нужно больше практики?

Да, больше практики.

Может, что-то тебе показалось лишним в образовательной программе? Или что-то хотел бы изменить?

Сложно сходу сказать, что было лишним. Возможно, местами возникал вопрос о полезности того или иного курса. Иногда закрадывалась мысль о том, что некоторые курсы, которые нам читаются, могут практически не пригодиться в дальнейшем. Но эта мысль временная, она возникает, когда ты учишься с тем или иным курсом. Потом ты оглядываешься назад и понимаешь, что именно этот курс может оказаться очень даже полезным. Поэтому на счёт изменить что-то — не знаю. Но я бы, возможно, видоизменил сессионную систему, чтобы учитывались работы, которые выполняются на протяжении семестра. Потому что я считаю, что хорошо засчитывать человеку то, что он успевает выполнить за учебное время вне сессии. Как по мне, экзамен не должен решать абсолютно всё, по многим факторам. То есть было бы неплохо добавить рейтинговую систему. Но, в то же время, полностью на неё переходить не стоит, а оставить суть: успешное выполнение определённого количества каких-либо задач может пойти в плюс при сдаче экзамена. Потому что обычно сдача экзамена — довольно нервный для всех процесс.

Есть ли у тебя сейчас работа по специальности?

Нет, по специальности я сейчас не трудоустроен. Но могу точно сказать, что в перспективе я хотел бы заниматься прикладной математикой на соответствующей работе.

Наверное, есть какая-то определённая компания на примете?

Да, есть. В целом, я могу назвать область, в которой я бы хотел заниматься — педагогика. Я на сто процентов уверен, что это именно то, что мне интересно, потому что мне нравится сам процесс преподавания математики. А исследовательские задачи, которые могут послужить источниками каких-то работ в дальнейшем, — это анализ данных. Я считаю, что там можно очень много интересного вытащить с математической точки зрения.

Но анализ данных — это очень широкое понятие… Практически такое же, как и прикладная математика.

Да, достаточно широкое. Но можно просто посмотреть на анализ данных с той точки зрения, что это возможность придумывать хорошие матмодели для объектов, которые хорошо этими матмоделями описываются. Потому что когда мы пытаемся анализировать большие объёмы данных, с ними нужно оперировать, необходимо придумать структуру, которой они будут подчиняться. А вот в деятельности, не связанной с IT сложно придумать какие-то матмодели для микропроцессоров, которые будут потом реально помогать. Скажем так, матмодели в бизнесе, конечно есть, и в этом направлении что-то создаётся, но это намного сложнее. Ведь матмодели поведения финансовых рынков (даже если говорить про рынок, а не про бизнес) — это уже та вещь, которая не работает так, как хотелось бы.

У тебя есть какие-то исследовательские задачи в этом направлении?

Сейчас я их не вижу. Если бы был вариант заниматься матмоделированием для каких-либо инженерных приложений, чтобы это было интересно и нормально оплачиваемо, то я бы, пожалуй, согласился. Но, увы, пока я не видел таких вариантов, и вообще вариантов, которые бы меня заинтересовали.

У тебя был опыт преподавания на малом мехмате?

Да, я там проработал год, в целом, мне понравилось. Потому что, как я уже говорил, мне вообще нравится преподавать. Но надо сказать, что для меня это было немного странно, потому как преподавание там было в меньшей степени. Там такой стиль, что тебе рассказывают решение задач, а ты должен их оценить. Но, с другой стороны, мне это и нравилось, потому что из области преподавания меня больше всего привлекает аспект мотивации человека, нахождение вещей, которые именно ему будут интересны. Пожалуй, самый приятный — когда человек действительно загорается тем, что ты ему рассказываешь, начинает проявлять интерес. Потому что просто слушать курсы — мало, важно ещё и воспринимать информацию, находить в ней что-то особенное. В случае с малым мехматом, детей нужно было заинтересовать, потому что они уже и так достаточно хорошо разбирались в математике для своего уровня. Они прошли отбор на малый мехмат, значит они уже что-то знают и что-то умеют, но важно не отбить у них желание заниматься математикой. Поэтому я пытался предлагать им больше пищи для ума. Чтобы всё время было что-то особенное и был своеобразный азарт.

А как зажечь этот азарт в учащихся?

Только персональной харизмой.

Можешь привести пример такого подхода?

Допустим, есть какая-то задача, которую школьник не может решить. Понятно, что эту задачу уже не скрасить, она такая какая есть, с заданным условием. Но когда школьник пытается тебе объяснить решение, ты можешь по-разному на это отреагировать. И действия, и речь преподавателя в этот момент могут быть самыми разными. Например, можно задавать направление, что-то подсказывать, но делать это не очень явно. Тогда у ученика возникнет ощущение, что он справился с этим заданием. При этом, в рамках условия можно предлагать интересные дополнения к задаче, делать процесс решения более интересным. Лично мне за время моего обучения запомнились те преподаватели, которые обсуждали со мной задачи на исследовательском уровне. То есть не просто решил или не решил, а порассуждать, совместно поискать пути решения. Такие рассуждения — это то, что во время студенчества нравилось мне, и то, что я бы предложил своим ученикам. Если говорить на счёт харизмы, которую я упомянул, то в преподавании, как и в повседневной жизни, иногда нужно уметь грамотно пошутить, разрядить обстановку. Потому что мы все живые люди, и нам нужны такие паузы.

То есть ты считаешь, что преподаватель должен заниматься мотивацией учащихся?

Да, а ещё морально воспитывать человека, ведь на то он и преподаватель. Конечно, бывают среди школьников и студентов такие, которые не поддаются мотивации, которых по разным причинам сложно заинтересовать. Но задача преподавателя — хотя бы попытаться это сделать.

Есть ли у тебя ещё увлечения и интересы, помимо математики и преподавания?

Конечно, у меня много разных хобби. Например, я люблю заниматься спортом, особенно — бегать. Но сейчас систематично заниматься этим не получается. У меня бывают периоды, когда я устраиваю регулярные забеги на большие дистанции, например, на 10 километров.

Наверное, принимаешь участие в марафонах?

Нет, до марафонов всё никак не доберусь. Каждый раз, когда происходит какой-то марафон, находится тысяча причин по которым я не успеваю на него попасть.

Как думаешь, ты осилил бы полную дистанцию?

Сорок километров я ещё не готов бежать, мне к этому надо готовиться. Но я не исключаю, что когда-нибудь приму участие в этом.

Есть ли какие-то увлечения помимо спорта? Как ты, например, относишься к чтению?

Читать мне нравится, но я не всегда нахожу на это время. Например, очень запомнилось произведение, которое я прочёл несколько месяцев назад, — «11/22/63» Стивена Кинга. По этой книге недавно сняли сериал. История о том, как путешественник во времени пытается предотвратить убийство Джона Кеннеди. Довольно забавная книга, последнее, что написал Стивен Кинг.

А что из кино тебе нравится?

Я заметил такую закономерность, что каждый год выходит одна кинокартина среди прочих, которая мне действительно нравится и которую я потом рекомендую другим. Последний такой фильм — «Прибытие» — фильм о пришельцах, которые прилетели на нашу планету; землянам нужно установить с ними контакт, но из-за языкового барьера возникает проблема перевода. Специалист по переводу занимается решением этого вопроса, и по ходу этого появляется много интересных обстоятельств. Я смотрел этот фильм в кинотеатре, мне он очень понравился.

Ещё один фильм совсем другого жанра, хотя похожей развязки — «Кловерфилд, 10». Эта картина тоже про пришельцев, но тут в центре сюжета другая проблема — проблема взаимодействия людей. Это, скорее, триллер, но мне понравилось то, как снят этот фильм. Вообще я смотрю много всего, но нравятся лишь отдельные фильмы. В этом вся суть, для меня понравившийся фильм — это фильм, который я могу посоветовать другим, а иногда и пересмотреть.

Что бы ты мог посоветовать школьникам, которые только выбирают будущий ВУЗ и факультет?

Хочу посоветовать всегда задавать себе вопрос: будет ли мне интересно этим заниматься через десять лет. Потому что выбирать какое-либо направление из соображений, что это будет престижно или высокооплачиваемо — ненадёжно. Конечно, все хотят, чтобы их работа была отмечена в том числе и материально. Но, как показывает практика общения с людьми, больше всего люди разочаровываются именно из-за того, что выбранное дело им не нравится. То есть они не получают удовольствия от той работы, которую выполняют. Отсюда и работа не по специальности, когда люди понимают, что изначально приняли неверное решение. При выборе направления деятельности обязательно стоит задуматься о том, будет ли работа интересна спустя время. Время проходит, а возможность получить желаемое образование может больше и не появиться.

Также нужно не забывать, что абсолютно в любой работе есть рутина. И очень важно определить, сможешь ли ты жить с этой рутиной, или она будет то и дело угнетать.

Ты никогда не хотел забросить математику?

Конечно, бывают такие моменты, когда хочется всё бросить. Но потом появляется осознание того, что это всё-таки что-то интересное, что-то прекрасное — это вдохновляет. Для меня математика — это искусство, она просто красивая.

А как ты справляешься с этим чувством, когда хочется всё бросить?

Даю себе немного отдохнуть и подумать. И это чувство проходит.